ПРЕССА | «Стать новой Сереной? Звучит неплохо». Откровения Соболенко перед «тысячником» в Риме

Чемпионка Australian Open поделилась мыслями о сравнении себя с Уильямс, а также рассказала о своих целях.

Грунтовый сезон стартовал в начале апреля, а сейчас теннисистки проводят второй турнир WTA-1000. В ближайшие две недели в Риме будет проходить престижный «тысячник». Среди прочих участие в турнире примет вторая ракетка мира, белорусская теннисистка Арина Соболенко, только триумфально завершившая аналогичное соревнование в Мадриде. В преддверии стартового матча в Италии 25-летняя уроженка Минска пообщалась с журналистами, ответив на их каверзные вопросы.

— Вы проводите замечательный сезон на грунтовых кортах. Как вы себя чувствуете перед стартом турнира в Риме?

— Да, я очень рада вернуться в Рим, на один из моих любимых турниров. Красивый город. Так что, да, просто очень счастлива быть здесь. Надеюсь, я смогу хорошо выступить.

— Снова, как Индиан-Уэллс и Майами, у вас два двухнедельных турнира подряд. Очень редко такое бывает. Затем сразу отправляетесь на «Шлем».

— Через одну неделю.

— Всего семь недель.

— Да.

— Если у вас ощущение, насколько это сложно — ориентироваться в этом новом графике? Чувствуете ли вы себя по-другому?

— Не знаю. Просто чувствую себя по-другому. Да, всё идёт друг за другом, потом одна неделя перерыва, потом «Ролан Гаррос». Но турниры длятся две недели, так что у нас есть время собраться с силами, немного отдохнуть, поэтому это не так уж и сложно. Я не думаю о том, насколько я устала. Я просто сосредоточена на каждом матче, стараюсь быть последовательной настолько, насколько могу, каждый раз пытаюсь показывать свой лучший теннис.

— Что вы чувствуете, имея наследие Серены Уильямс? Вы выглядите единственной, кто способен обладать такой мощью на корте, принимать и подавать почти как мужчина. Вы чувствуете это или нет?

— Чувствую ли я это или нет?

— Стать новой Сереной.

— Стать кем?

— Новой Сереной Уильямс.

— Я не знаю. Не думаю об этом. Звучит неплохо, знаете (улыбается)? Звучит безумно, но хорошо — быть действительно сильной (улыбается).

— Несколько дней назад в Мадриде вы победили Игу Свёнтек. Вы приблизились к ней по рейтинговым очкам. Как вы думаете, сможете ли вы подобраться к ней ещё ближе, например, на этом турнире в Риме?

— Я делаю всё, что в моих силах, чтобы приблизиться не сколько к ней, сколько к своей мечте – стать №1. Я действительно усердно работаю. Стараюсь оставаться сосредоточенной на каждом матче, на каждом турнире. Это то, что я действительно хочу сделать. Надеюсь, да, я смогу подобраться настолько близко, насколько смогу, или, возможно, даже — как бы это сказать…

— Обогнать.

— …Обогнать.

— Все теннисисты говорят, что они просто пытаются стать лучше, как будто это и есть главная цель — улучшить свою игру. Насколько это проще, когда у вас есть такая цель? Если вы гонитесь за первой строчкой, за первым турниром «Большого шлема», облегчает ли это задачу с точки зрения мотивации?

— На самом деле это хороший вопрос. Да, конечно, когда у тебя есть цель, если у тебя действительно большая мотивация, от этого не становится легче, но за всеми этими тяжёлыми тренировками стоит цель. Так легче продолжать идти вперёд. Когда тебе тяжело, ты напоминаешь себе, зачем ты всё это делаешь. Это не так-то просто, но это действительно помогает оставаться сильным, продолжать доводить себя до предела и совершенствоваться. Да, мы всегда говорим о попытках самосовершенствоваться, о попытках сосредоточиться на самих себе, потому что только так можно хорошо играть и показывать свой лучший теннис, сосредотачиваясь на правильных вещах, вместо того чтобы набирать очки, защищать их и всё такое прочее.

 — Что изменилось для вас за последний год? В прошлом году начался конфликт (формулировка изменена в соответствии с официальной позицией РФ. — Прим. «Чемпионата»). Какие особые чувства вы испытывали по отношению к другим игрокам? Есть ли причины, по которым сейчас вы можете сказать: ну, нас стали принимать лучше, чем раньше?

— Ну, это сложный вопрос, потому что всё, что я хочу сказать, вы можете обыграть иначе. Трудно сказать. Что именно вы подразумеваете под словом «изменилось»? Те, кто ненавидел нас раньше, нашу страну, за то, откуда мы родом, они всё ещё ненавидят нас. Это не изменилось, и я не думаю, что это изменится из-за сложившейся ситуации. Я счастлива, что нам разрешили играть, что WTA делает всё возможное, чтобы справиться с этой ситуацией как можно лучше. Да, именно так. Единственное, что изменилось для меня самой — не то чтобы я перестала думать об этом — просто начала заострять внимание на себе и поняла, что я не сделала ничего плохого Украине, это не моя вина, не вина российских и белорусских спортсменов. Мы просто спортсмены, которые могут делать всё, что в их силах, и которые занимаются спортом. Это единственное, что помогает мне сохранять концентрацию и просто играть в теннис.

— Это и есть изменение?

— Это единственное изменение. Что касается остального, как я могу это изменить? Это конфликт (формулировка изменена в соответствии с официальной позицией РФ. — Прим. «Чемпионата»). Это не значит, что вчера они ненавидели нас, сегодня любят, нет. Так оно и есть. К сожалению, мы никак не можем повлиять на эту ситуацию. Хуже всего то, что люди чего-то ждут от нас, а мы ничего не можем сделать. Это самое плохое в сложившейся ситуации.

686